Его привыкли видеть в роли брутального героя, поэтому его работа в театральной постановке "Люди и мыши" так не похожа на все, что он делает на телеэкране. Александр Балуев играет большого ребенка – его Ленни не столько слабоумен, сколько наивен и доверчив. По задумке автора произведения, его герой должен умереть, чтобы достичь своей мечты. Зритель, посмотревший "Люди и мыши", открывает для себя нового Балуева. Сразу после спектакля Александр ответил на наши вопросы.
— Эта ваша роль очень выбивается из других ваших работ. Сложно входить в роль?
- Нет, наоборот. Мне вообще интересно играть то, к чему я не привык. У меня нет большой возможности играть таких странных людей, и я рад, что мне выпало работать в этом образе.
— Не пришлось что-то специально изучать о душевнобольных?
- Нет, ничего. Я ведь не клинику играю, а некое состояние души человека, который, к своему несчастью остается ребенком, вернее недоразвитым существом. Я играл то, о чем думал, что мне показалось.
— Некоторые артисты не соглашаются умирать на сцене, боясь искушать судьбу. Как вы относитесь к этому?
- Совершенно нормально. Я, правда, в гроб никогда не ложусь. У меня, к счастью, не было таких фрагментов. Не то чтобы я суеверный, просто придет время, и так лягу. А пока вместо меня могут положить кого угодно, если только нет крупного плана, лица. Сейчас выйдет фильм "Наследство", где я играл отца, который умирает, и одновременно сына, который его оплакивает. Там некролог и фотография…
— В судьбу верите?
- Да. Я не хожу к гадалкам и не смотрю гороскопы, но уверен: у каждого человека есть своя судьба. Просто он ее не знает, и не надо, наверное, ее знать. Зачем ходить к гадалкам? Я не хочу знать свою судьбу.
— Порой публика смеется там, где нужно плакать. Вас это не задевает?
- Нисколько. Публике виднее, она всегда права. Ей кажется, что это так. Мало ли, как мне видится. Я играю, а зал воспринимает это так, как хочет.
— Людям сегодня хочется радоваться, а не переживать в театре. А что вы сами предпочитаете смотреть?
- И то и другое. Люблю и кино, ни к чему не обязывающее, типа триллеров с загадочным сюжетом (под них засыпать хорошо), и люблю кино красивое. Висконти остается для меня любимым режиссером.
— Где черпаете позитив?
- От своего ребенка. Дочке пять лет. Не знаю, как у меня получается отцовство, но то, как она растет, для меня является очень большой подпиткой. Я этим дорожу, и стараюсь, как можно чаще бывать с ней.
— Ваше последнее удивление, связанное с ребенком…
- Это каждый день, не сосчитать. Я вот приеду через день домой, наверняка, узнаю что-то новое. Она же открывает мир каждый день. И делится этим! И эти открытия – это удивительно.
— Общение с ней позволило взять что-то для роли?
- Когда ставили этот спектакль, ее еще не было. Но, отматывая пленку назад, я вижу, что играл чуть-чуть ее, еще ее не зная. Сейчас я вспоминаю и понимаю, что были некоторые моменты, когда я один к одному ее отображал.
— Как дочка относится к вашему творчеству?
- Она пока не очень понимает, что это. Думает, что я клоун какой-то. Она была на спектакле, более веселом, чем этот. Папа что-то там делает, переодевается чего-то… Если потом будет гордиться мной, то хорошо. Не будет – ладно.
— У вас много работы. Удается ли побыть с семьей?
- Я стараюсь. Вот к 20-му числу у меня закончится гастрольная деятельность, и мы куда-нибудь уедем вместе от суеты и забот. Может, в горы, покатаемся на лыжах, что я люблю.
Татьяна Хейфец
декабрь 2008
У Вас есть что-то, что пополнит нашу коллекцию?
Тогда пишите Письмо или оставьте сообщение в Гостевой книге. Будем очень признательны за помощь.
Есть только одна просьба: если Вы не являетесь "хозяином" информации, тогда укажите url-адрес, e-mail "хозяина" или другую контактную информацию.
